поэтому Ронни, понимая шаткость своего положения, замер на полу и уже не шевелился, только сверлил ненавидящим взглядом своих недавних подчиненных.

— Не обижайся, кэп, — вместо этого заговорил Снуппи, переминаясь с ноги на ногу и обращаясь к своему капитану. — Тут такое дело… В общем, ты слишком заигрался и… Ну не могли мы с Кайлом позволить тебе прихлопнуть «Коротконогого». За подобное всем нам грозила виселица… Поэтому мы решили освободить русского контр-адмирала, а теперь неплохо было бы и вовсе поскорей убраться с этого проклятого линкора, — теперь уже Снуппи вопросительно смотрел на меня. — Как вы думаете, сэр?

— Во-первых, перед тобой не сэр, — я не собирался болтать с младшим составом о дальнейших действиях, тем более не со своим младшим составом. — Обращайся ко мне как положено — господин адмирал…

— Прошу прощения, с… то есть адмирал, — Снуппи выпрямился, как на параде, осознав, что от былого панибратского общения охранник — заключенный, которое было между нами совсем недавно, не осталось и следа.

— Во-вторых, убраться с корабля ни у кого не получится, — продолжал я, — в том числе и у вас, ибо сейчас вы двое уже не американские космопехотинцы…

— Не понял! — поднял брови Снуппи. — А кто же мы?

— Предатели, — засмеялся, лежащий на полу Ронни. — А судьба предателей ой как не завидна… Ренегатов не любят, ни те, кого предали, ни те, к кому они перебежали… Так что веревка ждет тебя в любом случае, Снупп… Ты тупой ублюдок… Ха-ха-ха…

— На твоем месте я бы помолчал, — я приблизился к капитану, взглядом давая команду Дорохову поднять того с пола.

Ронни как пушинка взлетел наверх и был поставлен на ноги русским великаном.

— Прежде чем вешать ярлыки на других, посмотрись в зеркало, — я вплотную приблизился к лицу американца. — Ты-то кто, если не предатель? Человек, который согласился убить собственного адмирала! И теперь ты смеешь упрекать своих людей в том, что они не хотят участвовать в этом мерзком преступлении⁈

«Янки» нечего было сказать на подобные обвинения, он просто ненавидящим затравленным взглядом смотрел в пустоту. Я понял, что напротив меня находится принципиальный враг, который если уж решил что-то совершить, назад не отступит, лишь будет ждать удобного момента для удара.

— «Глушилка», сэр, — Снуппи услужливо протянул мне портативную станцию — прибор радиоэлектронной борьбы, снятый со скафандра, погибшего в неравном с нами бою сапера, оставленного Ронни у дверей, которые тот пытался вскрыть.

Парню не повезло, единственное — он умер быстро и не мучаясь от прямого выстрела в голову, произведенного Полиной.

— В третий раз повторяю, не называй меня «сэр», — поправил я штурмовика при этом несколько злорадно посмотрел на Ронни, мол власть поменялась и в недавнем прошлом твои подчиненные, уже не твои, а мои.

— Код доступа, — приказал я американскому капитану, не собираясь долго с ним нянчиться, если тот захочет поиграть в героя и будет молчать.

Ронни почувствовал это, активировав голосом свой идентификационный браслет и приложив его к РЭБ-устройству в руках Снуппи. Произошел свойственный звуковой сигнал, экран зажегся синим цветом.

— Теперь отключай, — продолжил я, имея в виду, что работу «глушилки» нужно было немедленно прекращать.

— С этим теперь и я справлюсь, — встрял Снуппи и быстро начал набирать коды отмены на возникшей голографической клавиатуре прибора.

По слабому щелчку в собственных наушниках я понял, что связь снова работает. Американцам действительно хорошо удавалась электронная борьба с помощью вот таких переносных станций — я к своему неудовольствию вынужден был с этим согласиться. Если выживем, нужно будет поднять этот вопрос на совете и в диалогах с Гинце, надеюсь, профессор каким-либо образом сможет придумать противоядие. Потому как, если так и дальше будет продолжаться и «янки» без особого труда смогут выводить наши эфирные поля из строя, то мы получим много проблем в этой войне…

— Аристарх Петрович, слышишь меня? — я с надеждой спросил в пустоту.

Ответом было молчание, самое страшное, что можно услышать в эту минуту. Что с кавторангом и всеми остальными в командном отсеке? Меня пробил холодный пот. Неужели все погибли, пока я здесь прохлаждался?

Я тут же переключился на открытый канал связи. В наушниках сразу зазвучали крики, разрывы гранат и треск очередей — значит бой за «Афину» продолжается…

— Капитана берем с собой, — я кивнул в сторону Ронни. — Все — за мной…

По смежному с главным коридору мы быстро двинулись по направлению к командному модулю верхней палубы, единственному месту где можно было продолжать сопротивление…

— Я рад тебя видеть, полковник, — улыбнулся я Кузьме Кузьмичу, шедшему рядом. — Спасибо за то, что оперативно среагировал и по сути вытащил нас с Полиной…

Рассчитывал, что Дорохов затянет волынку с ответом, но тот молчал, как будто ничего не произошло, половина лица космопеха была сейчас как вторая — нимидийская, такая же холодная и ничего не выражающая.

— Что-то случилось? — от вида шедшего великана у меня начало закрадываться нехорошее предчувствие. — Только не говори что с Наэмой беда!

— Неее зз-наю, что с майор-ром, — отрицательно покачал головой Кузьма Кузьмич и снова замолчал.

— Говори же, — я нахмурился…

— Вварря, здесь, — последовал короткий ответ.

— Какая Варя⁈ — поначалу не понял я, но тут же догадался. Кроме как о малышке Варе Волынец речи быть ни о ком не могло. — Я что-то пропустил? Как малышка могла оказаться на «Афине»⁈

— Коггда вы отправ-лляли…

— Аааа, все не продолжай, — схватился я за голову, осознав, что произошло.

Теперь не только жизни экипажа линкора из-за меня висят на волоске, я еще ненароком и ребенка подвел под монастырь. Вот так дела!

— Она в меддблок-ке, — грустно продолжал полковник. — С Наэмой была, ког-гда я полл-улчил инфор-рмацц-ию о вас…

Теперь понятно почему на полковнике лица не было. Я знал, как Кузьма Кузьмич был привязан к девочке. Что сейчас творилось на сердце отважного воина, даже представлять не хотел. Вместо того чтобы бежать спасать ребенка, ему пришлось вытаскивать здорового мужика из плена. Дорохов выбрал спасение командира, как самое правильное решение в этой сложнейшей ситуации. Но как же это нелегко ему далось!

— Мы вытащим их обеих из медблока, — я опустил глаза, сам особо не веря в собственные слова.

Не слишком ли много обещаний я даю в последнее время. Обещаний, которые выполнить не в силах. Ну а что мне оставалось говорить, по привычке я всегда поддерживал бодрый настрой в своих подчиненных. А может сам себя этим старался успокоить…

Проблема была в том, что медицинский блок находился совершенно в другом направлении нашего следования, и нужно было немедленно возвращаться назад…

Мои раздумья разрешились сами собой, когда наш маленький и очень странный сводный отряд выскочил в центральный коридор линкора…

В просторной анфиладе «Афины» в этот момент шло настоящее рубилово. Другим словом увиденное я назвать не могу. Мы вынырнули из-за дверей одного из технических помещений и сразу оказались в эпицентре рукопашной схватки между американцами и нашими…

Я если честно, думая как выручить Варю и Наэму, зазевался и тут же чуть не был опрокинут и заколот штыком, подбежавшего ко мне «янки». Металлическая рука полковника Дорохова оказалась быстрей реакции штурмовика, и тот с пробитым забралом рухнул к моим ногам без сознания.

Тут же выскочившая из-за спины Полина выпустила очередь из трофейной винтовки в следующего направляющегося к нам солдата, перебивая тому ноги и добивая беднягу плазменным штыком.

Я моментально окинул взглядом пространство вокруг. Всюду от самого дальнего конца коридора вплоть до дверей в командный отсек творилась мясорубка. Двери на мостик были нараспашку и оттуда тоже доносились звуки выстрелов и крики сражающихся.

Вот и настал наш последний бой. Теперь уже точно последний.

Я оглянулся назад на своих новых солдат-перебежчиков. Снуппи и Кайл лежали на полу не пытаясь ничего предпринимать, просто ждали чем это все закончится. Ладно, и на этом спасибо, хоть в спину не стреляют.

Рывком я отбросил к ним Ронни, уронив рядом.

— Держите своего бывшего командира, чтобы не убежал никуда… Отвечаете головой…

А сам, прикрываемый с двух сторон Полиной и Кузьмой Кузьмичом, рванулся прямиком к дверям рубки. Ибо если американцам удастся взять под контроль мостик, вся оборона линкора будет обрушена мгновенно…

Мы прокладывали путь к командному отсеку руками, штыками, зубами — всем, чем только могли. Я еще раз позавидовал сам себе, что прикрывает меня именно Дорохов. Казалось, не было силы, которая могла бы противостоять этому великану. Его реакция поражала, его спокойствие поражало не меньше. Я не последний рубака в рукопашных, но в этом аду, где одновременно